Где же вы теперь живете, милые голубки?
Мы? В Билибино!
Анюйские традиции стали продолжением наших, сеймчанских с той только разницей,
что теперь нам приходилось их хранить и развивать без активной помощи, а то
и с сопротивлением руководства.
Ко времени создания Анюйского РайГРУ геологи – съемщики уже закартировали
значительную часть золотоносных узлов, работы продолжались на их периферии.
Теперь основное внимание его руководства уделялось геологам разведчикам -
россыпникам и рудникам, обеспечивающим прирост запасов металла. Их число значительно
возрастало, формировалась другая каста специалистов со своими привычками,
прагматическим образом мышления и поведения.
Полевики – романтики отходили на второй план, но упорно сохраняли свои традиции.
Уже осенью 1962 года в Билибино состоялся первый Вечер полевиков. Открывался
он песней: «Полюшко, поле, было ты тяжелым, поле…»
В последующие 20 лет Вечера полевиков проводились регулярно, без единого
срыва, дважды в год - осенью и в апреле – в День геолога. Для их организации
каждый раз создавались общественные комиссии. И единственно, чего мы требовали
от руководства, это - соблюдать традицию обязательного первого сбора участников
у себя в кабинете, как это делал Иванов.
Это были праздники всего коллектива РайГРУ*.Инициаторами и организаторами
Вечеров были геологи-полевики, приехавшие из Сеймчана; в действо активно включались
подъезжающие ежегодно молодые специалисты, вовлекались геолого-разведчики.
*Для справки: созданное в 1962 году Анюйское РайГРУ в 1973
году было переименовано в Анюйскую ГРЭ, соответственно, входившая в состав
РайГРУ Анюйская геологопоисковая экспедиция - АГПЭ стала именоваться – геологопоисковая
партия – ГПП, а бывшие полевые партии были переименованы в отряды. Но суть
этих подразделений, условия их работы не изменились.
Со временем деление на три соревнующиеся команды: «Полевики», «Россыпники»,
«Горняки» «под разными названиями» стало традиционным.
Задолго до намеченной даты Вечера начинались соревнования по общеизвестным
«волейбол, баскетбол, лыжные гонки,…» и придуманным нами видам спорта «эстафеты
с женщинами на плечах, скоростной спуск с горки на санках – лежа, “спортивное
ориентирование» по квартирам домов c игрой в “подкидного дурака “, конкурсы
на лучшее приготовление шашлыка».
Эти соревнования и конкурсы проводились чаще всего на ближайшей от поселка
“Сопке Любви”. Геологи собирались у здания управления и организованными колоннами,
будто на демонстрации, шествовали по поселку с эмблемами команд и транспарантами
шутливого содержания, вызывая улыбки и белую зависть у его жителей из других
организаций.
Время, проведенное на природе, красило щеки, веселило сердца и поднимало
коллективистский дух - мы чувствовали себя братьями- детьми одной большой
семьи. В особо лютые морозы мини- футбол, перетягивание каната, шутливые эстафеты
проводили прямо у здания управления.
Геологи играют в ручной мяч на морозе 40 .
Заключительный Вечер- застолье в первые годы проводили в поселковой столовой,
в клубе “Строитель”, а с открытием кафе “Золотинка”- все последующие годы
– в ней.
Зал вмещал 180 – 200 человек. Он всегда был полон, гости рассаживались за
общие столы на пронумерованные места- желания компаний учитывались заранее.
Вечера пользовались огромной популярностью; мест, как правило, на всех желающих
не хватало. Шел строгий отбор участников - однажды проявивший неумеренность
в питие или отсутствие самоконтроля больше не мог рассчитывать на повторное
приглашение- списки курировала авторитетная комиссия.
Команды заранее приносили в кафе свои экземпляры стенных газет, фотостенды,
поделки из камня и дерева, получалась красочная многоликая выставка.
Входные билеты каждый раз представляли собой выполненные фото методом художественные
сувениры; рисовал их многие годы наш талантливый художник, геолог Е. И. Хайкин.
Пригласительный билет к юбилейному вечеру.
Участники и гости Вечера толпились у стендов - посмотреть, посмеяться было
над чем - юмора геологам было не занимать; специальное жюри обходило выставку-
авторам экспонатов, фотографий проставлялись оценки, подводился общекомандный
итог. После получасового просмотра выставки гостей приглашали к столу. Главным
украшением Вечера был конкурс художественной самодеятельности.
Ограниченные временем в 15- 20 минут, каждая из команд чего только не придумывала,
чтобы выглядеть оригинальной.
Выбиралась какая- либо известная художественная форма или условная ситуация
(балет «Лебединое озеро»,сказка «Терем- теремок», светский прием во дворце
хана, редакционная планерка,”Божественная комедия”,экскурсия по музею восковых
фигур, сцена в курятнике и т. д.….) и в этой смысловой канве составлялся оригинальный
сценарий сатирической направленности, изобиловавший стихотворными заставками
и песнями на известные мотивы.
Нищая геология:О. Джигкаева, С. Глотов,С.Сухих
Песни, сочиненные к Вечерам, распевались в домашних компаниях и на иных
торжествах; гимном анюйских геологов стала «Песня о Билибино», слова которой
на мотив мелодии «Мехико» написала наша талантливая поэтесса, геолог Руслана
Тулинова. Первое исполнение песни на Вечере предварялось такими стихами ее
же сочинения:
Выступающие вели свой спектакль непосредственно в зале, перед сидящими
за столиками участниками Вечера. Заканчивался концерт, жюри приступало к оценке
лучшего сценария, сыгранной роли, оригинального костюма…
С первым тостом- приветствием поднимался , как правило, начальник или главный
геолог экспедиции, а ведущий Вечера готовил следующего тостующего…После двух-
трех рюмок трапеза прерывалась вручением наград за победу в спортивных соревнованиях,
за лучший фотоснимок, поделку…таких награждений хватало на две- три паузы
в застолье. Чередуясь с танцами под оркестр, они создавали веселую, праздничную
атмосферу, задавали необходимый темп, не позволявший злоупотребить спиртным.
Команде – победительнице вручался – до следующего вечера Почетный Диплом
и переходящий приз.
Первый такой приз - фигура геолога на фоне приполированной глыбы аксинита
(розового минерала) был в обиходе с 1962 по 1978 год. , затем его передали
в местный краеведческий музей Г. С. Глазырина на вечное хранение; следующий
приз - глыба аметиста на полосчатом кварците был учрежден к 25- летию Анюйской
ГРЭ (в 1979 году)..
Желание коллекционировать записи художественной самодеятельности геологов
родилось у меня еще на первых Вечерах полевиков в Сеймчане. В 1958 году на
громадном магнитофоне “Астра” я сделал свою первую запись 2-го Слета молодых
специалистов; после большого перерыва, с 1969 года я стал регулярно записывать
на портативный магнитофон все концерты на Вечерах полевиков, других праздничных
вечерах, которые проводили наши геологи. Кассеты с этими записями хранятся
у меня до сих пор; лучшие номера из выступлений разных лет я скомпоновал на
одной пленке, копии с которой, пока была возможность, вручал ветераном на
проводах.
На основе этих записей я также сделал подборку стихотворных текстов для
сборника “Нам не забыть Билибино”, изданного в Анюйской ГРЭ в 1992 году. К
сожалению, все сочиненное геологами до 1969 года безвозвратно потеряно.
Каждый из этих Вечеров заканчивался далеко заполночь, но ни разу на них
не произошло сколько-нибудь серьезного нарушения порядка. Помещение мы откупали
полностью, посторонним туда вход был закрыт, в зале дежурила наша дружина.
Участники понимали свою ответственность - кому хотелось лишиться такого удовольствия
в последующем.
Нас иногда упрекали - собираете лишь избранных- 200 человек из 800- 900
сотрудников экспедиции. Да, бал на вечере правили геологи - инженерно- технические
работники, в первую очередь наиболее активные из них; приглашались на Вечера
и рабочие- участники спортивных соревнований, самодеятельности, старожилы
экспедиции - их число ограничивалось числом посадочных мест в кафе, а отнюдь
не служебной дискриминацией.
Конец этому традиционному пути сплочения коллектива пришел в середине восьмидесятых
годов- с началом антиалкогольной кампании. Тогда мы обратились в РК КПСС с
письменным разъяснением сути этих Вечеров; как мы ни доказывали, что это не
пьянка, а хорошо отлаженное коллективное времяпровождение, сплачивающее коллектив
- запретили со ссылкой на безоговорочное указание «сверху». Посоветовали собираться
неофициально, “втемную”. Мы на это не пошли.
Так умерла одна из главных сеймчанских - анюйских традиций, на которой держалось
наше геологическое братство; она была предметом нашей гордости и источником
постоянных воспоминаний у ветеранов.
Для творческих возможностей анюйцев, их неугомонной энергии одних Вечеров
полевиков и празднования Дня геолога было явно недостаточно. Первое построенное
в Билибино кафе «Золотинка» мы открывали свадьбой наших геологов Л. М. и Ю.
И. Евстафьевых - театрализованным действом с ряженными, похищением невесты,
песнями и розыгрышем гостей.
Затем пришел черед костюмированным новогодним балам. Если хватало средств
- откупали зал в кафе «Золотинка»; в иные годы упрашивали службу спецохраны
пустить нас на Новогоднюю ночь в Красный уголок, расположенный в подвальном
помещении нашего режимного здания; гости съезжали туда по сказочно оформленному
лотку на «пятой точке».
Написать сценарий, организовать празднество - труда не составляло.
Длительное время организацией и подготовкой всех Вечеров у нас ведала Лариса
Михайловна Городецкая, несомненный талант которой вызывал у всех восхищение.
Опыт у нас был огромный, постоянно подключали молодежь, способности каждого
знали до тонкостей.
Перечислять фамилии наших активистов без описания их «деяний»- значит, не
сказать ничего. Рассказ о каждом из них - отдельная большая тема.
В начале семидесятых годов на 23 февраля в Красном уголке экспедиции появилась
«простынь» с дружескими шаржами на нас - мужчин. Так наши женщины, по инициативе
Людмилы Тимофеевны Панишко решили отметить «наш день». Выполнили стенд технически
просто - на белом листе смонтировали вырезки фигур из журнала «Крокодил»,
вклеили в них фотографии наших лиц. Подбор фигуры подчеркивал какую- то черту
характера шаржируемого; образ дополняла стихотворная подпись. Нам ничего не
оставалось, как подготовить к грядущему дню 8 марта стихотворный монтаж «Детский
сад» c поздравлениями наших «теть» и «мам». Наградой им за почин были бокалы
с шампанским, которые разносили усатые “официантки” в коротеньких юбочках.
Этот обмен “любезностями “ также стал традиционным: женщины ставили для
нас “Божественную комедию”, мы для них – бал-маскарад, они нам – сатирическую
газету, мы – распространяем «Анкету». Эта форма оказалась наиболее остроумной
добавкой к сценарию празднования Дня 8 марта (или другого торжества).
Делалось все относительно просто: заранее набрасываешь серию вопросов с
“подкладкой”, разносишь заготовленные опросные листы по служебным кабинетам,
просишь на досуге поупражняться в остроумии. Спустя неделю собираешь заполненные
листки.
В ответах, как правило, проявляется характер, юмор каждого респондента.
Остается только сгруппировать ответы с указанием их авторов, подготовить текстовку
со своими комментариями. –получается отличная интермедия минут на 15; успех
ей обеспечен - все смеются друг над другом и над собой.
Вот несколько ответов наших женщин на поставленные в «Анкете» вопросы.
1. Каким Вы видите идеального спутника жизни?
-Основа всех основ для идеала-
Чтоб спутник около меня вращался…
И чтобы я по крайней мере знала,
Когда и с кем с орбиты оторвался!
-так ответила наша самая остроумная участница анкетирования, А. Я. Руденкова.
2. С чем бы Вам хотелось сравнить своего мужа?
-С чемоданом без ручки. Тяжело нести и жалко бросить.
-С дрессированным львом. Рычит, но приказы выполняет.
-С безалкогольным напитком. Жажду утоляет, но - не пьянит.
3. Муж засомневался в Вашем главенстве. Что делать?
- Сузить ассортимент питания – до минимума!
- Сомненья – прочь! Отдам хозяйственные сумки-
Главенствуй, муж! Но потом…у Бога не моли!
4. Регулярно ли Вы отдаете мужу свою зарплату?
Зачем ему деньги,
когда у него есть – Я!
Я читаю анкету. В кадре А. Вячеславов, Е. Шабалина,
В. Маргулис.
Сеймчанский дух геологического братства вселился и в новые, анюйские традиции.
О высоком творческом потенциале геологов - сеймчанцев уже упоминал Д. М.
Печерский в приведенной выше выдержке из его письма. Их можно было встретить
во многих научных учреждениях области, страны. сеймчанцы, а потом и анюйцы
высоко котировались в геологических организациях СВГУ как надежные организаторы
производства. Их приглашали в аппарат управления в Магадане, назначали на
руководящие должности в экспедициях и производственных подразделениях.
Список «выдвиженцев» выглядел внушительно, шла, как тогда говорили, «билибинизация»
геологической службы области.
Достаточно упомянуть наших: О. Х. Цопанова- генерального директора ПГО «Севвостгеология»,
М. Е. Городинского- главного геолога, Ю. Д. Бесчастнова- начальника транспортной
службы , В. Ф. Гордеева и А. П. Комарова- работников Отдела Кадров, Э. А.
Дарду- начальника ПТО, Г. М. Сосунова, Б. Н. Шавкунова, А. Т. Донца, В. В.
Гулевича, А. А. Житецкого –работников отделов управления в Магадане; главными
геологами экспедиций стали Б. Ф. Палымский, В. И. Теплых, Н. Е. Хабарова,
Г. И. Сокиркин, Г. С. Логинов, М. Зинатуллин, С. И. Волков….Начальником Шмидтовской
экспедиции был назначен наш геологоразведчик А. Е. Ермоленко, начальником
картографической партии СВГУ - И. И. Деридович; с уходом его на пенсию на
эту должность затребовали другого анюйца - Л. Л. Городецкого. Этот список
можно было продолжать и далее.
Провожали мы своих «повышенцев» торжественно и с юмором, сообща готовили
«отвальную» документацию, «сопроводительные» письма с напутствиями и пожеланиями.
Принимали наших не всегда с распростертыми объятиями - сказывалась ревность
к свободолюбцам.
Типичную ситуацию с нашими «выдвиженцами» на чужбине я изобразил в юмореске
на проводах Л. Л. Городецкого.
Письмо бывшего анюйца:
Земляки! К вам обращается бывший билибинец, по глупости покинувший родной
нам очаг в поисках славы, почета и прочих удобств городской жизни.
Несколько слов о начале моего падения. Как все нормальные
люди, молодой, полный сил и творческих замыслов, приехал я в Билибино и долгое
время честно трудился, делал все, что ни попросят. Сам ничего взамен не просил.
Давали…скромненько, но - давали! Гордись - говорили, зато коллектив у нас
дружный!
Гордился, благо, было чем. Да и другие – тоже. Особенно,
кто уехал на нижеоплачиваемую должность. В праздничных поздравлениях так и
писали: «Гордимся и помним»
Но что я заметил: те, кто поднялся выше, приветствий с такими
словами не присылали. Вот я и задумался: дружба - дружбой, а хорошая должность
«там»- тоже не кое- что!
В командировках бывал, видел: ходят важные, коллекциями камней хвастаются,
городскими новостями обмениваются, а в гости - не приглашают! Наверное – думал
- чтобы общением с
«периферийцем» уважение к себе не сбить….А ведь все - наши,
бывшие…дружные. Чем я хуже?! А тут еще слух пустили про билибинизацию управленческого
звена. Ну, я и заработал. Где - головой, где - ногами…. Трудился- за двоих!
Напрочь поменял личную жизнь на общественную - Вечера, соревнования, мероприятия-
все у меня в руках горит! А ошибок у руководства публично вскрыл - не счесть!
Все демонстрировал, что дело не только свое, но и ихнее назубок знаю.
Четвертый позвонок свернул, но - дождался! Заметили, предложили.
Согласился. Уехал!
Работал, тянул, требовал, совершенствовал. Пользовался уважением,
предлагал…
А теперь вот мне предложили - на пенсию. Говорят, у вас там
второй такой уже созрел.
Конечно, были люди и здесь: подчиненные, начальство, билибинцы…
бывшие. Даже «сбрасывались», не помню, с кем, то - ли с Пашкой на рыбалке,
то ли с Мариком в бане. На каком–то юбилее сошлись, наши песни хотели попеть,
да слова забыли. И подсказать - некому.
Не любят нас здесь. Выскочками считают.
Вот, провожают меня на пенсию. На подарок, конечно, сбросились,
как у нас …не все, это тоже здесь заведено. Папочку с тиснением подчиненные
сляпали, как учил, но – без текста. Говорят: «Проси у своих сам. Здесь, кто
писать умеет, тебя не знает, а кто знает, писать отказывается - пенсионеры
были и ушли, а вдруг …подхалимаж пришьют!»
Думал, как у нас, проводы закатить - не советуют. В квартире
– слышимость большая, а в ресторане - расходы. Да и руководители не придут
- им запретили, а подчиненные…Да, соблазнов много, а зарплата- одна. Что ни
говори, а городская жизнь к экономии приучила и …приручила.
Мои дорогие! Я не прошусь обратно, как Федя Черемных. Знаю
– поздн;. да и некуда - сокращение штатов! Но позвольте хоть иногда из “пенсионного
далека” посылать поздравительную со словами «…Цените этот единственный в Союзе
коллектив! Душой я – только с вами!» Потому что, если честно, то мне и писать-
то больше некому. Нужен я им был …каждому, поодиночке. А всем?!
Ваш, бывший…»
Шли годы, старели сеймчано- анюйские первопроходцы, стали разъезжаться на
заслуженный отдых. К 50- летию и более поздним юбилеям, отъезду на пенсию
каждому из членов нашего коллектива вручали папку с памятным адресом. На левой
стороне вдвое сложенного листа - гротескно изображалась карта Анюя со “следами”
деятельности юбиляра. Чертила ее наш старейший картограф Л. Н. Веретенникова.
В написанном ее каллиграфическим почерком тексте - на правой стороне разворота
- основные вехи деятельности юбиляра, особенности его характера, каверзные
эпизоды из его жизни в коллективе. Под текстом цветными фломастерами оставляли
свою память- подписи сослуживцы юбиляра.
Составление текстов к адресам - было моим многолетним общественным поручением.
Всего я их написал более чем для 70-ти человек, включая собственную жену.
Вот, для примера, отрывок из памятного адреса А.Е. Ермоленко - нашему заслуженному
разведчику:
«Что делается?! Давно ли, обтопав наши просторы, вылетел орел
наш безотказный Андрей Ефимович из гнезда анюйского на крайний Чукотский мыс.
Ан, опять заблестели крылья на солнце: заслуженным разведчиком, опытным орденоносцем,
в общем, чукотским тятей тянет он в места летовки- в Бендеры.
Спасибо, сделал прощальный круг над Анюйкой, посмотрел места
заповедные, где то - ли сам браконьерил, то - ли других за это гонял, где
открывал россыпи и закрывал поселки, маня за собой стаю легких на крыло черынейцев,
алярмаутцев, стадухинцев, иннахцев, в общем - ермолинцев.
А мы, еще сидя на гнездах, гогочем и пикаем ему вслед, желая
счастья на отдыхе!»
Копии всех текстов я сохранил в своем архиве, на пенсионном досуге оформил
их в небольшой сборничек: «Панегирики соучастникам освоения недр Анюя»
При чествовании юбиляров – пятидесятников обязательно вручали памятные фотоальбомы.
Выглядели они солидно: «корочка» размером 28х42 см изготавливалась в нашей
переплетной мастерской; на ее покрытие использовали мешки для проб, которые
нам шила какая- то фабрика из отходов обивочного материала-красоты и разнообразия
тканей хватало.
Фотографии в альбом собирались у всех фотолюбителей; со временем наши фотомастера
Ю. И. Евстафьев, С. М. Неправдина периодически обходили коллективы партий,
производственные службы и фотографировали впрок группы и одиночек в непринужденной
обстановке; А. С. Скалацкий накапливал фотодокументы наших производственных
достижений и общественных мероприятий. Естественно, архив пополнялся снимками
художественной самодеятельности, спортивных соревнований, поездок за ягодами
и грибами….Традиционными стали ежегодные общие фотографии коллектива полевиков
на фоне здания своей «камералки» в День геолога.
Наш талантливый художник В. П. Зинченко специализировался на рисовке дружеских
шаржей. Попасть в его «вернисаж» считалось честью, которой удостоились до
сотни анюйцев. Не менее способный наш художник Е. И. Хайкин, помимо традиционных
пригласительных билетов на Вечера полевиков, создал целую галерею юмористических
зарисовок быта геологов. Фотокопии шаржей и рисунков также украшали альбомы.
В общем, получалась прекрасная памятная фотолетопись прожитых в коллективе
лет. Перед вручением альбомы пускались по рукам сослуживцев и те изощрялись
в юмористических подписях под фотографиями.
Дружеские шаржи, исполненные В. Зинченко
Эти фотоальбомы на пенсионном отдыхе мы достаем каждый
раз, когда встречаемся, чтобы вспомнить былое, когда в сердце заползает
тоска по прожитым годам, ностальгия по анюйским просторам…
К памятному адресу и фотоальбому зачастую прилагался памятный камень- сувенир
с соответствующей подписью .
Готовили эти сувениры мы сами, иногда прибегали к помощи профессиональных
шлифовальщиков. В дело шли обломки друз горного хрусталя, агаты и аметисты
из сборов полевиков, щепки от бивней мамонта…
Главное заключалось в подборе композиции, проявлении при этом чувства прекрасного.
Иногда из в общем-то невзрачных камней получались оригинальные памятные изделия,
которые наверняка стоят на видном месте в квартирах ветеранов-анюйцев. Например,
Б. М. Янину один сувениров на проводах изготовили из обломка приполированного
мрамора, «оформив» его в виде отбитой части мемориальной плиты с обрывками
слов, недвусмысленно указывающих на юбиляра.
Пригласительный билет к моему юбилею.
Проводы ветеранов на пенсию всегда проходили в торжественной и в то же время
дружеской обстановке. В Красном уголке или в кабинете начальника экспедиции
набивался народ - товарищи по труду; зачитывался памятный адрес, вручались
официальные награды и самодельные сувениры от друзей, звучали теплые слова
напутствия:
