|
Благодарю, Караль, |
Мы были на курсах повышения квалификации в Москве. Их руководители устроили нам поход в Алмазный фонд страны. Группу из 20 человек завели в бункер, у дверей рассредоточились трое охранников с автоматами – экскурсия началась. В центре первого зала – застекленная витрина, на бордовом бархате – самые крупные из найденных в нашей стране самородки золота, платины, коробочки с природными кристаллами алмазов…
-Мы начинаем рассказ о богатствах нашей Родины с находки века - самородка рудного золота с далекой Чукотки…
Я протиснулся ближе к витрине - это же он, наш Каральский красавец, знакомый до деталей, с углублением от вошедшего в него наконечника бура! Не в силах сдержать эмоций, я замельтешил, завертелся. Ко мне приблизился служитель в зале: "В чем дело?"
-Да это же наш самородок, я его лично грузил для отправки вам, даже штаны при этом у меня разошлись по шву – от натуги!
На нашем Каральвеемском золоторудном месторождении шел обычный рабочий день – проходчики в штольне обуривали забой, готовили скважины для закладки взрывчатки. Породы – твердые, дело шло медленно. Вдруг один из бурильщиков почувствовал какую-то легкость – бур пошел, как в масло. Выключил перфоратор, извлек бур из скважины. При свете аккумуляторной лампочки его наконечник заблестел позолотой.
Работы остановили , вызвали В. А. Яковлева – главного геолога Горной партии, ведущей разведку, доложили начальнику экспедиции В. П. Маргулису. Тот тоже примчался полюбоваться на диво. До предполагаемого самородка оставалось около одного метра скальной стены. Решили обурить блок пород вокруг той скважины серией других, малыми зарядами отстрелить его. Сразу же после взрыва, не дожидаясь полного проветривания выработки, из укрытия поспешили к забою. Право первому приблизиться к находке уступили начальнику экспедиции. Валерий Петрович потом рассказывал:
-При свете аккумуляторных ламп среди относительно мелких обломков жильной массы сразу же обратила на себя внимание глыба размером с ведро. Он! – решил я, нагнулся, чтобы поднять и…не смог, хотя на силу вроде не жалуюсь. Напрягся, с трудом приподнял, чувствую, острые выступы породы впиваются в подушечки пальцев – тяжелый, «гусь»! Положил, стали разглядывать его со всех сторон.
В обнаженной взрывом стене забоя белое поле кварцевой породы было испещрено расходящимися, как паучьи лапы, прожилками сульфидов мышьяка, свинца; ветвящимися нитями в них желтели дендриты самородного золота. Прожилки сходились к тому месту, откуда выкололась и лежала на полу глыба. Рудное гнездо – тело «паука» размером 15-20 см в поперечнике четко выделялось в белом кварце. Собственно золото образовало в нем сгусток величиной с кулак, от которого в массу включающих его сульфидов тянулись желтые «усы» причудливой формы, блестели вкрапления металла размером с таракана и больше. В центре глыбы бросалось в глаза углубление – след от того счастливого, позолоченного бура.
Глыбу привезли в Билибино, в нашу золотоприемную кассу. Тщательно, вручную перебрали взорванную породу у забоя и все обломки с видимыми нитями и включениями золота и сульфидов также доставили туда - набралось более двух сотен килограмм богатой золотосодержащей руды, каждый обломок которой мог бы украсить витрину любого уважающего себя музея.
Вес глыбы кварца, включающей гнездо сульфидов с самородным золотом, если мне не изменяет память, составила порядка 80 кг, объем – около 10 кубических дециметров. Определить, сколько в глыбе чистого золота, оказалось сложной задачей – опыт Пифагора здесь помогал мало. Она состояла из трех, различных по удельному весу компонентов - золота (19), сульфидов металлов (7), жильного кварца (2,65).Глазомерно предполагая долю каждой из составляющих в общем объеме глыбы, получали количество чистого золота от16 до 40 кг!
Такой крупный самородок золота в нашей стране был извлечен из жильной массы руды впервые. Все другие, в том числе и хранящийся в Алмазном фонде на витрине рядом с нашим «Золотой треугольник» с Урала весом 36 кг был добыт при разработке россыпей. Научная ценность Каральвеемского самородка не в килограммах его веса, хотя и это - впечатляет, а сохранности его первоначального, природного облика, чем он и заслужил быть первым в коллекции Алмазного фонда страны.
Наш «Караль» преподносил и другие сюрпризы.
При формировании золотоносных кварцевых жил в расширениях трещин кристаллы кварца – горного хрусталя росли свободно, образуя красивые сростки – друзы. Занорыши с такими друзами были предметом особого внимания местных коллекционеров. Геолог Горной партии М. Е. Кошман проводил документацию забоя штольни; в одном из таких занорышей он выколол уникальный образец. Размером всего с детскую ладонь, он представлял собой щетку идеально прозрачных кристаллов горного хрусталя; главным его украшением были кубические кристаллики чистого золота. Обычно оно образует в жильной массе вкрапления, цветочки, дендриты; в виде правильных кристаллов встречается весьма редко. Михаил Ефимович согласно инструкции задокументировал образец, присвоил ему персональный номер и сдал в золотоприемную кассу нашей экспедиции. Любоваться им приходили все геологи, его показывали приезжавшим к нам гостям, пока СВГУ не затребовало образец в коллекцию своего музея, в Магадан. По слухам, впоследствии он был подарен тогдашнему Председателю Совета Министров СССР Н. А. Косыгину и лежал у него на рабочем столе.
Золотой самородок
В друзе горного хрусталя.
Через три года после находки этого уникального образца М. Е. Кошман уехал в долгосрочный отпуск. В его отсутствие в укромном уголке его рабочего стола случайно обнаружили еще один образец друзы с кристалликами золота. Составили акт изъятия. По прибытии Михаила Ефимовича из отпуска потребовали от него объяснения. Он рассказал, что перед отпуском решил посетить старые штольни, поискать друзы горного хрусталя для подарков друзьям. Роясь в известном ему занорыше, обнаружил двойника той, прежней находки. Он пометил образец тем же номером и положил в свой рабочий стол, намереваясь привезти из отпуска качественную цветную фотопленку, сфотографировать его себе на память и после этого сдать в «кассу». Такое легкомыслие дорого ему обошлось – лишили допуска к работе с золотом и уволили из системы МинГео СССР.
Наши разведчики бурили скважину на золотоносной россыпи ручья Аскет – притока реки Ветренной. Уже была установлена ее промышленная значимость, проводилось оконтуривание пласта. Извлекли очередную пробу и – остолбенели: с интервала глубины в 0,4 метра набралась целая жменя золота! В пересчете на кубометр породы получалась сумасшедшая цифра – десятки килограммов! Срочно сообщили в экспедицию о богатом «кармане» россыпи. По «науке» следовало сгустить сеть скважин для оконтуривания обогащенного блока. Наш главный геолог не удержался от соблазна поделиться радостью о находке со своим коллегой из Горно – Обогатительного комбината. У горняков «горел» план по добыче металла и они предложили пройти на месте скважины небольшую шахту, извлечь богатые золотом породы, промыть их, по факту оформить документацию: геологам – запасы, горнякам – добытый металл.
Договорились. Горняки оперативно углубились до золотоносного пласта в стороне от скважины и пошли по нему штреком к обогащенному блоку – выбирать и промывать грунт. Золото шло, но обычное для такого рода россыпей. Подошли к скважине, углубились вниз, выбрали грунт вверх – никакого богатого «кармана». Обиделись на «шутку» геологов, оставили россыпь до плановой отработки обычным способом. Геологи же еще раз внимательно рассмотрели «ураганную» пробу, обратили внимание, что обломки золота (оно плющится и дробится в скважине под ударами долота) находятся в сростках с зернами кварца. Встретился уникальный случай – скважина диаметром всего 8 дюймов (20 см) попала на самородок золота.
При разработке россыпей в Билибинском районе крупные самородки золота встречались довольно часто. О них помещались заметки в районной и областной газетах, наш фотодокументалист А. С. Скалацкий составил целую фототеку этих красавцев. Самый крупный самородок «Юбилейный» в районе был поднят в долине р. Каральвеема, как говорили, из под глыбы пород в подземной выработке. Вес его – более семи килограмм, по форме он напоминал человеческую ладонь.
Самородок «Юбилейный
Самородок «Геологический»
Фото А. Скалацкого
Встречались самородки и у наших геологоразведчиков. Самый крупный из них, был вымыт в пробе из шурфа в долине реки Энмынвеем. Вот как рассказывает об этом событии И. И. Трофимов, тогда исполнявший обязанности горного мастера на объекте. «Промывальщик Игнатков намыл этот самородок ночью, разбудил меня, спрашивает, куда девать такую глыбу? Я говорю: чего мы ночью будем поднимать начальство, пусть он полежит у меня в палатке до утра. Я на него вдоволь насмотрелся; он имел форму подошвы туфли, как стелька. Когда потом его взвесили , оказалось в нем 3 кг126 грамм чистого золота!»
Интересно прокомментировал этот эпизод О. Х. Цопанов, в то время занимавший должность начальника Анюйского РайГРУ:
«Прежде всего хочу обратить внимание на бескорыстие и честность промывальщика Виктора Игнаткова. В ту ночную смену он работал вдвоем о своей женой на объекте. Но у них и мысли не возникло – спрятать его, сдать старателям на реализацию. По расценкам того времени стоимость этого самородка равнялась стоимости легкового автомобиля.
У нас же в РайГРУ стал вопрос: как отметить промывальщиков за этот сюрприз? Работникам геологоразведочной отрасли по существующему законодательству за находки золота поощрения не полагалось. Я на свой страх и риск выписал Игнаткову премию в размере месячного оклада. Главный бухгалтер отказался визировать такой приказ, как незаконный, пришлось преодолевать его «вето» второй своей подписью.»
С этим самородком связана и такая история. Согласно инструкций, все добытое при геологоразведочных работах золото и его самородки должны в обязательном порядке безвозмездно сдаваться в государственную казну. Для сохранения памяти о находке наши умельцы решили сделать с него слепок для своего музея. Муляж выполнили из свинца, покрыли бронзовой краской – иллюзия была полной!
Один экземпляр такого «самородка» имел неосторожность принести к себе домой – показать ближним наш главный геолог. Его сын тогда учился в 4 классе.
Учительница ведет урок природоведения, рассказывает о богатстве нашего района…
Один из учеников небрежно роняет: «А у нас дома во - от такой кусок золота лежит!»
Побледневшая враз учительница растерянно обводит глазами класс - как отреагировать!? На перемене звонит отцу, описывает эпизод, предупреждает – дети расскажут о нем родителям, дело дойдет до уголовного розыска…
Тот покрывается потом, лихорадочно соображает, что имел ввиду его сын? Наконец, прозревает: ну конечно, этот злополучный муляж! Скорее унести его в служебный кабинет!
Ведь он – главный геолог, по роду деятельности действительно имеет доступ ко всему извлекаемому геологоразведчиками золоту, пойди докажи, что чист, если пойдут разговоры.
Хранение в личных коллекциях образцов, содержащих даже миллиграммы золота, приравнивалось к его хищению и влекло за собой уголовное наказание. Запрещалась также самовольная добыча металла из речника даже после отработки россыпей. Наш геолог В. С. Шабалин в одной из долин обнаружил небольшие «карманы», заполненные галечниками с повышенным содержанием золота. Приспособив в качестве грохота каркас кровати, он намыл горку шлиха, из которого на промывочном лотке «довел» 11 грамм золота. Привез в Билибино, показал на техсовете. Металл приняли в золотоприемную кассу управления. Пришлось писать объяснительную – как, при каких обстоятельствах намыл его, сколько при этом перелопатил грунта, не утаил ли чего…
Комментируя этот эпизод, Виктор Степанович написал:
«Я – потомственный золотоискатель. Родился на одном из приисков Урала, отец мой работал бригадиром старательской артели, а я в годы войны с детства участвовал в добыче золота: после 7-го класса работал погонщиков лошади на подвозе золотоносных песков, позже – проходчиком «дудок», как у нас на Урале называли шурфы .Уже тогда я усвоил, что золото азартно искать, а как ценность оно меня не интересовало»
В годы, когда местный ГОК не выполнял план по добыче металла до морозов, предпринимались экстренные меры. Одна из них – организация добычи золота малыми формами – лотками, проходнушками.В эту работу вовлекали жителей поселка, в том числе и нас – геологов. В шутку называли этот метод «малыми дозами» Выезжали мы на отработанные полигоны, соскребали золотоносный грунт с заброшенных эстакад промприборов, намывали по грамму на человека в день, за это нам платили по рублю, а пропивали мы за обедом – по три.
Добычу золота «Малыми дозами» ведут геологи
В. Кудашкин,
Е. Рязанов (с лотком ), О. Бутомо, К. Куликов, Н. Незнанов.
ГОК пытался механизировать добычу недостающих до плана килограммов золота. В один год установили промприбор у поселковой бани, завезли туда золотоносный грунт из богатой россыпи, начали промывать его горячей водой. Но Чукотские морозы быстро похоронили эту затею. Памятником ей осталась гора золотоносных песков, которую спешно спланировали – в площадку для стоянки автомобилей. В этом грунте суждено было найти самородок бывшему нашему промывальщику Вене Лукину. В один из праздничных вечеров пришел он в гости к другу в дежурку бойлерной, площадка перед которой и была отсыпана золотоносным галечником. Посидели за бутылкой, потянуло на улицу – по малой нужде. Справил ее за углом, смотрит, в образовавшемся снежном каньончике что-то блестит. Не поленился нагнуться – самородок золота! Принес в милицию, там взвесили – 80 с лишним грамм!
Заставили написать объяснительную, пришли к нашим специалистам, попросили определить, из какого ручья этот самородок. Визитная карточка золота – его пробность. По ней и определили, что самородок – из того ручья, откуда завезли грунт на площадку. Получил Вениамин свои «законные» 25% от стоимости находки, стал местной знаменитостью. Золотоносный же грунт засыпали пустой породой – от греха подальше.
Так что билибинцы и теперь ходят по золоту.