|
Поет морзянка за стеной |
В первые годы мы работали в «поле» без какой-либо связи с внешним миром – не было портативных радиоприемников, о радиостанциях даже не мечтали.
В апреле 1957 года мы выехали в район работ – за 50 км от пос. Билибино и в течение всего лета никакой информации из цивилизованного мира не получали. В тот год в июне у меня умер отец, а я узнал об этом только осенью, возвратившись домой, в Сеймчан.
В середине лета мы вышли маршрутами на чукотское стойбище, оленеводы поделились последними новостями, которые принес им парторг совхоза:
-С Америкой война, а в правительстве – измена!
Мы заволновались: может быть, нам пора все бросать и выходить в поселок?
В первых числах августа нас посетил проверяющий – начальник нашего отдела управления Я.П. Мисанс. Принес старые газеты, письма. Тогда мы и узнали, наконец, что «с Америкой война» – это сбитый нами их самолет Б-52 где-то под Мурманском, а «измена в правительстве» - «разоблачение группы Маленкова – Молотова и примкнувшего к ним Шепилова».
В сезон 1958 года узловые партии-счастливчики получили радиостанции армейского образца – РПМС, нам же достался «переносной» радиоприемник «Родина» – большой такой ящик с комплектом батарей килограмм на 10.
Общая система связи с подразделениями геологического управления отлаживалась по следующей схеме: В Сеймчане, в РайГРУ устанавливалась мощная радиостанция; такая же - в 1400 км севернее, в низовьях р. Колымы, в пос. Зеленый мыс – на базе Анюйской геологоразведочной экспедиции; третья ступень –радиостанция в строящемся поселке Билибино, на Анюе, в 300 км от пос. Зеленый мыс. Она обслуживала свои стационарные геологоразведочные и наши сезонные полевые партии Сеймчанского РайГРУ, размещенные на Западной Чукотке.
Мы пытались по своему радиоприемнику послушать радиопереговоры наших соседей – ничего не получалось, не хватало чувствительности. Зато мы теперь проводили вечера на базе, слушая новости радиовещания.
От нечего делать наши радиолюбители уразумели, что если в гнездо «проигрыватель» радиоприемника подключить наушник, то он работает, как микрофон, с ним они и устроили розыгрыш.
У нас в поле в тот год было две женщины: З. И. Копытова – геолог и Лиза Павлова – завхоз, жена нашего прораба.
Осенью Володя Павлов с каюром повели лошадей на конбазу «Петушки», на зимовку. Путь их каравана лежал через соседнюю партию, где была радиостанция. В один из вечеров шутники, подключив наушник- микрофон к приемнику, вывели его за пределы палатки и начали «вещать»:
-Вызываем Тымкивеемскую партию (нашу), вызываем Тымкивеемскую партию… вызываем на связь Лизу Павлову…
-Здесь я! –она сидела в палатке, напряглась.
-Лиза, твой муж Володя передает тебе привет, он тут, рядом, немного выпивший, лежит!
-Вот свинья! – покраснела от стыда Лиза, завертелась, - что же предпринять, как ответить!
Но тут «вещатели» не выдержали, фыркнули и она уловила, что разговор идет из-за палатки, выскочила… и стоило больших трудов успокоить ее истерику. На этом радиошутки кончились.
В сентябре того же года мы, закончив сезон, на лошадях перевезли свои пожитки и образцы к соседям –там, на большой речной косе удалось расчистить взлетно-посадочную полосу для приема самолетов Ан-2. В контрольное время радиосвязи мы пошли к ним в «радиорубку» - послушать эфир.
Техник Слава Стрешневский говорит: «По расписанию сеанс через час, только мы все равно все лето никого не слышали»
-Как, через час? Уже 18-00 по Билибинскому времени!
-А мы все время следили по времени Сеймчана!
Пос. Сеймчан располагался от Москвы в 8-м часовом поясе, а Билибино – в 9-м.. Вот и выходили в эфир наши соседи на час позже, когда все уже переговорили между собой и выключили аппаратуру.
Мы получили свою первую радиостанцию РПМС в 1960 году.
Выехали в поле в марте, а наш техник, который обучался работе на ней, должен был прибыть к нам позже – задерживался на перегоне лошадей.
Берусь наладить радиосвязь сам. В институте на военной кафедре нас с ней знакомили, но тогда мы все воспринимали несерьезно, не думали, что пригодится, так что в памяти не отложились детали ее настройки.
Подключаю питание – это ерунда, знакомая физика; растягиваем между палатками на кольях антенну. В установленное время настраиваем на заданную частоту приемник и передатчик – рация ожила!
Слышу вызов нашей узловой радиостанции , переговоры соседей, пытаюсь вклиниться в разговор – никто не отвечает, не слышит меня. Бьюсь из вечера в вечер, поднимаю напряжение в питании, вертим антенну и так, и сяк – не загорается контрольная лампочка ее настройки , и –все!
Перед майскими праздниками решаем – надо нести ее в Билибино, на ремонт. Путь не близкий – более 100 км.
Уходим на лыжах двое; у меня в рюкзаке –рация, у рабочего – харч на дорогу.
Идем сначала по следу тракторной колонны, которая завозила наше снаряжение в район работ; от водораздела – протяженный спуск по отрогам гор – в долину реки Малый Анюй. Нам попадается нартовая дорога чукчей, решаем, сокращая путь, двигаться по ней. «Нартовая дорога» – сильно сказано. Это- колея шириной 60 – 70 см, укатанная по снегу и взрыхленная в осевой части копытами оленей. Начинаем спуск. Разводим пошире ноги, лыжи – в нартовый след, и – едем, до нетерпимой боли в паху. Километра через два падаем на бок – передохнуть и – продолжаем путь.
Поздно вечером, отмахав от нашей базы 70 км, приходим в чукотский поселок Кэпэрвеем. Устали – падаем с ног.
Постучались в домик, занятый русскими строителями, а там – обычная вечерняя пьянка. Просимся переночевать где-нибудь в углу. Устраивают, но спать не дают – тянет на разговор с новыми людьми:
-Так сколько вы за сегодня прошли?
-70 километров.
-Подумаешь, я вот, бывало, чифирну, и по 100 км без роздыху…
Молчим. Вас бы, героев, сейчас на тот нартовый след!
Последние 30 км от Кэпэрвеема до Билибино пришлось тоже идти пешком, правда, уже без лыж и по хорошо укатанной дороге. Было воскресенье, никакого попутного транспорта не нашлось.
Пришли. Принесли радиостанцию к нашему главному радисту Николаю Федоровичу Пермякову. Тот подключил ее к своей антенне, питанию – прекрасно настроилась и заработала, как миленькая!
-А как вы установили антенну, какой она у вас длины?
-Да натянули тросик между палатками…
-А надо было установить ее на мачтах повыше, с расстоянием, равным половине длины рабочей волны, направить на центральную станцию, сделать отвод с 1/3 ее длины –цитирует он инструкцию, которой у нас не было; здесь расстояния большие, а сигнал станции слабенький, надо из нее выжимать максимум мощности, тогда связь пойдет!
Всему этому потом мы научились до тонкостей.