 |
|
Вспомним, как нелегки |
|
Приютился поселочек |
Геологи собирались обосноваться на Западной Чукотке всерьез и надолго. Поэтому базу будущей Анюйской геологоразведочной экспедиции было решено разместить на основной транспортной артерии – реке Колыме.
К тому времени в ее нижнем течении существовало несколько якутских поселков: Медвежка – на берегу Ледовитого океана, в устье одноименной реки, Амбарчик – издавна используемое удобное место для причаливания океанских судов; по правому берегу реки Колымы – поселки Михалкино, Край Леса, Нижние Кресты, Нижне-Колымск, Пятистенное (на Б. Анюе)..
Остановили выбор на поселке Нижние Кресты, расположенном в устье р. Пантелеихи. Согласно существовавшим речным атласам, глубина реки Колымы в этом месте позволяла причаливать к берегу судам типа «Река – Море»; на террасе р. Пантелеихи Полярная авиация при участии военного ведомства страны оборудовала взлетно-посадочную полосу со всем необходимым наземным навигационным обеспечением для приема самолетов типа Ил-14, Ли-2; водная акватория реки непосредственно у взлетно-посадочной полосы позволяла принимать гидросамолеты типа «Каталина» и Ан-2 на поплавках.
Якутский поселок Нижние Кресты (впоследствии переименованный в пос. Черский) располагался на высоком скалистом берегу среди редколесья: группа рубленых домиков – полуземлянок; во дворе – нехитрое рыбацкое хозяйство, и – свора собак, большинство которых было обучено службе в упряжках.
Место под строительство базы геологоразведочной экспедиции выбрали в 3-х км от поселка, на следующем мысу, за которым закрепилось название - Зеленый. Уже в конце 1954 года там был оборудован временный причал для катеров и барж, началось строительство поселка: заложили контору экспедиции. На спуске к реке Колыме огородили территорию под склады, начали строительство «гостиницы» для приезжающих. Группу домиков для постоянных жителей поселка разместили выше по склону; каждый на два входа с общим крылечком был огорожен низким заборчиком, за которым в палисаднике было оборудовано место для складирования речного льда – источника питьевой воды в зимних условиях; для лета у каждого крылечка стояли бочки, которые регулярно наполняли из цистерны; ее таскал на санях трактор. Со временем были оборудованы мехцех, столярная мастерская, причал для катеров, гараж для стоянки тракторов. Здесь же первоначально была оборудована и полуврытая в грунт конюшня для якутских лошадей, которые были незаменимыми помощниками в полевых геолого-съемочных и разведочных партиях экспедиции. Приземистые, неприхотливые, они добывали себе корм повсюду, вплоть до местных помоек; зимой обрастали густой шерстью и копытили себе сухую траву из под снега. Уже в 1956 году конбазу переместили пос. Петушки - в 20 км ниже по течению р. Колымы – там обилие травостоя позволяло содержать табун на вольном выпасе круглый год; летом лошадей разбирали по сезонным партиям, на зиму перегоняли на конбазу.
Сначала грузы завозились на склады Анюйской экспедиции баржами КИРПа (Колымо - Индигирского речного пароходства) по р. Колыме из Сеймчана, Зырянки. Со временем были приобретены несколько катеров и барж - экспедиция перешла на самообслуживание. Делались даже попытки по большой воде завозить на баржах грузы по р. Малый Анюй до пос. Кэпэрвеем и по р. Омолон – до пос. Щербаково.
Главной транспортной единицей на базе была тракторная колонна; на тракторах осуществлялась перевалка грузов с барж на склады; уже осенью 1954 года тракторная колонна проложила свой первый зимник до реки Кэпервеем, где разворачивались геологоразведочные работы -вверх по реке Пантелеихе, через Поварню, по р. р. Лядинде, Уптину, через р. Погынден – по р. Мачваваам.
В последующие годы зимник до пос. Билибино был проложен по наиболее оптимальному маршруту, расчищен и оборудован для зимних перевозок грузов автомашинами повышенной проходимости.
Преодолевая бар ( галечный вал ) в устье р. Колымы, к причалам Зеленого мыса стали швартоваться океанские транспортные суда.
Было одно, но очень существенное неудобство при выборе базы экспедиции; административно территория относилась к Якутской АССР, пос. Нижние Кресты был центром Нижне-Колымского района этой республики. Для местного руководства эта организация была чужой, соседской, какой-либо помощи ждать от них не приходилось.
С началом промышленного освоения открытых геологами россыпей золота поселок «Зеленый мыс» облюбовали под свою перевалочную базу другие билибинские предприятия – Горно-обогатительный комбинат, транспортники, строители…Поселок значительно разросся, приобрел современный вид - многоэтажные дома, складские территории, служебные помещения заполнили все пространство выступающего в реку Колыму мыса; на ее берегу были построены современные причалы для швартовки и разгрузки океанских судов, в специально вырытом затоне разместилась плавучая атомная электростанция «Северное Сияние», которая была закольцована с Билибинской «атомкой» и Певекской ТЭЦ.
Поселок – пятихатка Анюйской экспедиции разросся, осовременился, стал своеобразным «анклавом» билибинцев в Якутии –все административные и общественные организации поселка были филиалами Билибинских и с «хозяевами» территории общались на добрососедских началах. Сейчас лишь сохранившийся полусгнивший сруб бывшей «гостинцы» геологов на берегу реки напоминает о пятидесятых годах – юности экспедиции и нашей.
В первый свой приезд в Зеленый мыс весной 1956 года мы там долго не задержались – переспали ночь в «гостинице» и на самолете Ан-2 вылетели в Билибино – добираться в свою партию.
В 1957 году мы – несколько начальников сезонных партий получали снаряжение и продовольствие на здешних складах; во дворе облюбовали каждый себе «пятачок»,сносили туда получаемые по фактурам палатки, спальные мешки, ящики с консервами, сапоги, промывочные лотки. Эти лотки были местной достопримечательностью. Изготавливал их удивительный мастер Петр Николаев, чуть ли не единственный специалист на всю Колыму. При стройцехе он оборудовал себе комнатушку, туда подвозил собственноручно отобранные им с очередного лесовоза свежесрубленные стволы лиственниц.
Его работой можно было любоваться целыми днями. Распилив бревно на чурки нужной длины, каждую он раскалывал на две половинки. Заготовка закреплялась в специальных «козлах», начиналось чудодействие, Без особого напряжения, разговаривая с тобой и иногда отглатывая из бутылки винцо, Петр сильными ударами остро отточенного топора вырубал середину чурки; точность ударов была ювелирной, движения доведены до автоматизма… Через 15 минут внутренняя часть лотка была готова, оставалось только специально заготовленной стамеской зачистить углы. Ни одной лишней царапины, углубления, ровная поверхность дерева отливала выступившей смолой; заготовка переворачивалась, с нее срубалось все лишнее; удары топора, летят щепки, и вот уже в руках мастера – готовый лоток – легкий, с толщиной стенок 1 – 1,5 см, без единой трещинки и заусеницы.
За день, играючи, Петр изготавливал 20 – 25 таких лотков; хранились они в специально вырытом подвале – для равномерного высыхания.
Эти лотки были предметом гордости экспедиции; на них поступали заказы из других РайГРУ Магаданской области; лотки были «местной валютой» в среде колымских геологов.
В наших мастерских неоднократно пытались механизировать процесс их изготовления, разрабатывали специальные фрезы, строгальные станки… Изделия не выдерживали конкуренции с Николаевскими, трескались, раскалывались. Пытались делать их даже из жести, золото с таких лотков сплывало.
В полевых партиях лотки, изготовленные Петром Николаевым, особо чтили и берегли, как самый важный инструмент.
После его смерти никто из местных плотников так и не освоил изготовление лотков вручную; бережно расходовали накопленные запасы, изготовленные уникальным специалистом.