Гордись старина

«…Бредешь кое–как, три пуда – рюкзак, Устал, как черт, однако рад в душе и – горд: Недаром сезон в тайге проведен, Гордись, старина – получит золото страна!» (Р. Фурдуй. Марш Сеймчанских геологов)

Сеймчанское Рай ГРУ возглавил К. А. Иванов; главным геологом к нему был назначен С. М. Абаев.

В далеких тех пятидесятых
Позвал на Анюй Иванов
Романтиков, душ фартоватых,
Стремящихся к славе юнцов…
Задачу поставил простую –
Найти золотое руно
В далеких Чукотских просторах,
Где вроде - бы скрыто оно…
Личность Константина 

Александровича Иванова, его роль в создании коллектива геологов сеймчанцев – анюйцев заслуживает отдельного описания. Здесь же важно отметить, что он являлся инициатором, создателем стратегии и организатором широких поисков золота на Анюе; он сумел пробить стену инертного равнодушия у руководителей  ГРУ ДС в Магадане и добился выделения ассигнований на поиски и разведку золота  на этой территории. Уже в мае 1954 года было получено разрешение (издан приказ  по ГРУ ДС) на организацию в составе Сеймчанского РайГРУ Анюйской геологоразведочной экспедиции. Ее первой базой был выбран поселок Зеленый Мыс на берегу р. Колымы в 3-х км от пос. Нижние Кресты (Черского).

По большой воде реки Колымы из Сеймчана и Зырянки туда завозились стройматериалы, продовольствие, снаряжение и оборудование.

Осенью 1954 года на аэродроме Нижних Крестов К. А. Иванов самолично провожал самолеты Ан – 2 с первой бригадой шурфовщиков, которыми руководил Н. В. Маковский – на Анюй! По рекомендациям Н. И. Кикаса первые шурфовочные линии заложили в долине р. Узкой (Каральвеема). Уже в марте 1955года с наступлением мало-мальского тепла организовали пробную промывку проб из шурфов. Радости не было предела – сразу же пошло крупное золото! В Сеймчан отправили долгожданную телеграмму: «Высылаем капсюли с клопами и тараканами».Была выявлена первая промышленная россыпь.

Весной 1955 года в Сеймчане были организованы и направлены на наиболее перспективные по имеющимся на то время данным площади полевые геолого-поисковые партии: Каральвеемская, под руководством Соколова – в бассейн руч. Узкого (Каральвеема); Китепваамкайская (В. В. Гулевич) - на ручей Кварцевый и Майнгы – Пауктуваамская  (Д. Ф. Егоров)- в бассейн одноименной реки. Таким образом, в первый же год реализовывались основные рекомендации П. Н. Ушакова, В.В. Андрианова, Н. И. Кикаса.

Каральвеемская партия (9) должна была провести поиски проявлений рудного золота на склонах ручья, где к началу полевого сезона бригада шурфовщиков  Маковского уже нашла первую, достаточно богатую промышленную россыпь металла с крупными самородками; в ручье попадалась галька кварца с включениями золота. Все это указывало на богатые рудные источники металла. Однако полевой сезон был проведен исполнителями некачественно. Как рассказывал прораб горных работ этой партии Ю. Жижимов, по иронии судьбы на наиболее богатом участке « Промоина» рабочие отказались нести на себе взрывчатку вверх по крутому склону и поисковые канавы были пройдены у его подножья, на жилах, не представлявших интереса.  Отобранные партией Соколова пробы из коренного залегания жил содержали лишь незначительное количество металла, за исключением двух штуфов, поднятых в соседнем ручье – Сохатином (50 гр/т и 120 гр/т). Начальник партии Соколов оказался случайным в геологии человеком – по окончании полевого сезона он был уволен за пьянство; отчет писала Т. А. Кобычева.

Собранные в поле скудные данные позволили ей сделать лишь общие заключения: «…Наибольший интерес в смысле перспектив рудной золотоносности представляет, пожалуй, участок «Сохатиный».

Китепваамкайская партия В. В. Гулевича (7) также была поставлена, как тогда считали, на «живом золоте». На это указывали весовые и знаковые содержания металла почти во всех пробах шлиха из ручья, туда же звала и отобранная Н. И. Кикасом проба кварца с содержанием в ней золота –35 гр/т. Были пройдены  две линии шурфов на ручье, геологи тщательно исследовали район полевыми маршрутами, однако, за исключением непромышленной россыпи с низким содержанием металла, ничего не обнаружили. Качество проведенных ими работ у последующих исследователей сомнений не вызывали. Просто природа ничего здесь не приготовила людям.

Майнгы – Пауктуваамская партия Д. Ф. Егорова (8) была поставлена на площади второй очереди, как считал изучавший ее ранее Андрианов. Партия прибыла в район работ и начала шурфовочные работы уже по весенней оттепели. В руч. Веселом в 500 метрах выше его устья были заложены два шурфа. Максимальное содержание  золота в них составило: 4,7 грамм на кубометр. – в одном и 16,1 – в другом; здесь же был намыт первый самородок металла весом 1811 мг. Сомнений в наличии промышленной россыпи не было! По левому притоку р. Майнгы – Пауктуваам – р. Эгилькнывеему были также заложены, но не добиты по коренному плотику 3 шурфа. Однако и в них присутствовало золото - до 3 гр/ куб.м.

Проведенное партией шлиховое опробование долин подтвердило высокую перспективность узла и позволило наметить конкретные ручьи и места заложения в них линий поисково – разведочной шурфовки. Для ее проведения уже к осени 1955 года была организована Майнгы – Пауктуваамская геологоразведочная партия.

В отчете по итогам полевых работ Д. Ф. Егоров однозначно положительно оценил перспективность этого бассейна. По россыпи р. Эгилькнывеем было записано буквально следующее: "…Сравнительно большая ширина россыпи, небольшая мощность торфов, наличие иногда и в них золота, достаточное количество воды вполне позволяет применить дражный способ разработки россыпи. "

Эта рекомендация была впоследствии реализована Билибинским ГОКом – единственная в нашем районе Алискеровская драга более двух десятилетий успешно разрабатывала эту россыпь. Так что присвоение Д. Ф. Егорову звания Лауреата Ленинской премии за открытие Анюйского золота было заслуженным.

 

Алискеровская драга. Фото А. Скалацкого.

В 1955 году началось капитальное обустройство Анюйской геологоразведочной экспедиции в бассейне р. Большой Кэпэрвеем. Поначалу был построен поселок разведчиков – Караль в 19 км выше устья одноименного ручья; затем, после выбора места под аэродром, в его устье был заложен базовый поселок экспедиции. Первая его улица, протянувшаяся вдоль взлетно–посадочной полосы, была названа Сеймчанской. В феврале 1956 года поселок приобрел имя – Билибино.

В Сеймчане из демобилизованных солдат, амнистированных бывших заключенных спешно формировались шурфовочные звенья, направлялись на Анюй. Как грибы, росли палаточные городки разведочных партий в долинах рек Мачваваама, Черынейвеема, Кварцевого, Алярмаута и, как грибы, умирали стоя, если прогнозы поисковиков не подтверждались. Но удач было больше – разведка набирала обороты…

1955 – 56–е годы стали началом массового геологического картирования необъятных Анюйских просторов. Плечом к плечу – площадью к площади шли геологи–рекогносцировщики на «белые пятна» вокруг уже выявленных золотоносных узлов; геолого-съемочные партии крупных масштабов детализировали находки предшественников, заверяли перспективы поисковыми шурфами, составляли геологические карты, научно обосновывая  закономерности рудообразования, оконтуривали золотоносные ореолы по ручьям – звали туда разведчиков.

Уже в сезон этих двух лет из Сеймчана в «поле» выезжали более чем по 20 партий – оперативно были закрыты все «белые пятна»! Не всем из них везло, хотя укомплектованы они были энтузиастами, горящими жаждой открытий на неизведанной территории.

В 1956 году рекогносцировочные партии привезли сведения о наличии богатых ореолов золота Коральваама – Стадухинского (Дискин), будущих Баимского и Бургахчанского узлов, рудопроявления «Весеннего» (Клещев), бассейна р. Чимчемемеля (Петров), Орловки (Желнин), Люпвеема (Гусаров). Последующее среднемасштабное картирование этих территорий и более детальные поиски подтвердили их перспективность. Поисковики выявляли новые промышленные россыпи, намечали и оконтуривали новые золотоносные узлы. На них в последующие 30 лет велись детальные разведочные работы, подсчитывались запасы металла, шла его добыча.

Но природа не раз ставила перед геологами неразрешимые загадки. Первые россыпи были объединены в Кэпэрвеемский и Майнгы – Пауктуваамский золотоносные узлы по особенностям их геологического строения. Геологи- съемщики выявили подобную геологическую ситуацию, знаковые ореолы золота и в бассейне соседней реки – Алярмаут, поспешили рапортовать- получай, Родина, еще один золотоносный узел! Но - не тут то было! Сколько разведчики не бились, заверяя золотоносные шлейфы, промышленных россыпей не выявили – не концентрировалось золото в жилах, не накапливалось и богатых россыпей. Пришлось свернуть работы, забросить уже отстроенный поселок. И так было не раз.

Геологи- съемщики, спешно картируя квадраты территории вокруг Билибино, к началу 60-х годов вышли в бассейн р. Большой Анюй. Там тоже повсеместно тянулись шлиховые ореолы золота, но – в другой геологической обстановке. В. И. Петров, один из начальников партий, после очередного своего «поля» изрек ставшую крылатой, фразу: «Малый Анюй – малое золото, Большой Анюй – большое!»

Разведчики набросились на новый район. В 1962 году по материалам партии А. С. Скалацкого был выявлен Баимский золотоносный узел. А вот берега р. Чимчемемеля, откуда прозвучала крылатая фраза Петрова, подвели – перспективы не подтвердились, и снова, в который раз, опустел поселок геологоразведчиков, заросла травой взлетно – посадочная полоса.

В начале 60-х годов было решено провести совместную геологическую конференцию поисковиков и разведчиков Анюя с участием руководителей россыпной разведки Центральной Колымы, магаданскими учеными, чтобы сообща разобраться в закономерностях размещения россыпей.

Нынче впервые за много веков

Было собрание всех мудрецов.

Во многих вопросах они разобрались,

Но на последнем совсем передрались:

Долго решить мудрецы не могли –

Где -ж кладовая Анюйской земли?!

 (Самодеятельность анюйцев)

Накануне конференции, которую организовали в Билибино, «заиграл» шлиховыми ореолами бассейн реки с красивым названием - Лельвергыргын. В своем выступлении Г А. Климов, один из геологов, по чьим данным наметились перспективы этого района, давал руку на отсечение, если прогнозы не подтвердятся! Все указывало на то, что здесь будет новый золотоносный узел – полная аналогия геологического строения с уже известными, наличие кварцевых жил…, но, сдержи Глеб Александрович свое слово, ходить бы ему сейчас без руки!

Еще более трагикомическая ситуация сложилась в верховьях р. Анадырь. Партия, руководимая А. Я. Радзивиллом, не только выявила шлиховые ореолы, но и намыла весовое количество золота в ручьях, где коренные породы в русле выходили прямо на дневную поверхность. Смущало только то обстоятельство, что в подобной геологической ситуации нигде на Колыме промышленные россыпи не накапливались. Поэтому главный геолог Анюйского Рай ГРУ Марий Евгеньевич Городинский не поддержал идею срочной организации разведочных работ на объекте, а предложил выполнить геолого-съемочные работы следующей стадии с проходкой поисковых шурфов.

Уверенные в своей правоте, геологи не сомневались в том, что привезут с «поля» промышленную россыпь и потому самый перспективный, по их мнению, ручей назвали Впикумариювеем. Прошурфовав его, они не подтвердили даже своих данных из верхних горизонтов галечника. Смущенный А. Я. Радзивилл пытался подвести под свою неудачу техническую базу: при взрыве-де золото, как более тяжелое, подобно дроби из ружья, улетает дальше, чем пустая порода. Но дело объяснялось проще: в русле ручья геологи отбирали в пробу песчано – гравийный материал из трещин и западин в скальном грунте, т. е. из своеобразных карманов, где оно концентрировалось А в пробы из шурфов берется вся извлеченная порода, включая раздробленный грунт скалы, как это происходит при добыче металла. В этой массе и происходило разубоживание обогащенного концентрата.

Но, несмотря на отдельные неудачи, освоение Анюйского золота шло успешно – фарт шел в руки геологов.

Фарт – явление непредсказуемое. По количеству личных находок наиболее удачливым у нас был Виктор Степанович Шабалин. Молодым парнишкой без специального образования  приехал он в 1948 году на Колыму, обучился в Магаданской «бурсе» профессии техника-геолога и начал свою трудовую деятельность на руднике им. Лазо в Сеймчане. Однажды попав в геолого-съемочную партию, навсегда «заболел» полем, полюбил охоту и рыбалку, в общем, с годами стал «кондовым» полевиком. Учился заочно в геологическом вузе, на практике освоил все геологические специальности, до пенсии работал начальником геологических партий и отрядов.

Первая его личная находка – россыпь ручья Уральского, впадающего слева в р. Чимчемемель.

Вот как он пишет сам об этом:

«В 1957 году наша геолого-рекогносцировочная партия под руководством В. И. Петрова ( я в ней работал прорабом поисковиком, занимался шлиховым опробованием долин) закрывала «белое пятно» в бассейне р. Чимчемемель .Тогда я и взял в русле этой реки ниже устья небольшого ее притока пробу с весовым содержанием золота. В 1964 году туда была направлена детальная геолого-съемочная партия, которую уже возглавил я. Накануне в верховьях этого ручейка было установлено рудопроявление ртути и золота, мы там проводили канавные работы, но сам ручей не опробовали – на нем стояла наша база и мы оставили его «на закуску». Осенью в последний день полевых работ наш промывочный отряд ( руководитель – Нина Потапова, промывальщик – Алексей Захаров) заканчивая маршрут, намыли в устье этого ручейка весовое золото. Возвратились они на базу, когда уже было темно, мы все сидели у костра и я уже начал волноваться – не случилось ли с ними что? На следующий день они вывершили весь ручей – повсюду золотило! Этим же вечером я дал радиограмму в РайГРУ, а на следующий день сам с лотком намыл в ручье 15 – 25 грамм золота для показа.

И – закрутилось! На базу к нам прилетели руководители россыпного отдела, со Стадухинской разведочной партии, от Ермоленко срочно перебросили звено шурфовщиков, они начали оконтуривать россыпь. Оказалось, что она располагается не только под руслом ручья, но и уходит в долину р. Чимчемемель на большую глубину в зону таликов .Ручей решил назвать именем своей родины – Уральским.»

По заявке В. С. Шабалина находку оценили быстро. Началась очередная разведочная  лихорадка – закладывались шурфы на соседних ручьях, строился поселок, оборудовалась взлетно-посадочная полоса, прокладывались зимники для завоза горючего, взрывчатки, продовольствия…

Несколько лет бились разведчики, но кроме россыпи ручья Уральского и еще одного, соседнего с ним, ничего не обнаружили. Горняки открывать прииск на двух россыпях посчитали нерентабельным. Россыпь Уральского отдали в разработку старателям. Те потрудились на ней несколько лет, добыли более полутора тон золота. Собирали в бочки и киноварь – руду на ртуть, но она никому не потребовалась – в начале шестидесятых годов началась кампания за экологическую чистоту планеты, применение ртути сокращалось и потребности в новых ее месторождениях не было.

Вторая находка Виктора Степановича была весомей. Окрыленный открытием россыпи руч. Уральского, он обратил внимание руководства управления на богатые шлиховые ореолы, которые обнаружила геолого-рекогносцировочная партия А. П. Королева еще в 1953 году на дальних западных окраинах нашего района, в бассейне р.Омолон. Шабалин порекомендовал направить туда партию среднемасштабного картирования, предложил свою кандидатуру на должность ее начальника, обещая, если ему придадут шурфовочное звено, пусть в нарушение стадийности, он найдет там россыпь.

Партию поставили в 1965 году на притоках р. Курьи, впадающей в р.Омолон. От Билибино до района работ было более 350 км, выручали вертолеты. Первые же пройденные шурфы выявили промышленный пласт золота – был открыт новый, Иннахский золотоносный узел.

В этом году Чимчемемельская геологоразведочная партия, руководимая опытным разведчиком А. Е. Ермоленко, безрезультатно опоисковав весь район вокруг ранее открытого Шабалиным ручья Уральского, оставалась не у дел. Новая находка Шабалина позвала их в полном составе на Курью.

Так пели в тот год на Вечере полевиков.

Комплексное освоение этого узла велось форсированными методами. Территория вокруг него картировалась группой среднемасштабных партий; им, по опыту Шабалина, придавали в комплекс шурфовочные звенья; впервые в практику этого вида работ для внутренних перевозок на смену лошадям был придан вертолет.

Узел оказался богатым, но ограниченным по площади, Всего было выявлено и передано Билибинскому ГОКу в эксплуатацию порядка 10 россыпей; на берегу р. Омолон в красивейшем месте рядом с базой геологоразведчиков вырос горняцкий поселок Мандриково.

«Фартовый» Шабалин в следующем году вывел разведчиков еще на пару золотоносных долин в стороне от Иннахского узла.

Интересна эпопея открытия россыпи ручья Дальнего. Эта находка дала второе дыхание всему Билибинскому району в начале 70-х годов; металл Дальнего покрыл расходы на расширение Билибинской атомной станции, на строительство новых жилых кварталов районного центра, его улицы оделись в бетон, на котором наши остряки предлагали увековечить надпись: «Это вам, Билибинцы, за Дальний!»

А дело было так. В процессе среднемасштабного картирования территории, прилегающей к Иннахскому золотоносному узлу, на удалении от него 70-80 км, полевая партия, руководимая В. И. Теплыхом, выявила в долине р. Тополевки и впадающем в нее ручье, который геологи назвали Дальним, ореолы единичных знаков золота. Такая «засоренность» долин в общем–то была обычной для Западной Чукотки. Геологи, однако, обратили внимание, что на стрелке руч. Дальнего (на крутом мысу, образовавшемся при его впадении в р. Тополевку) породы содержат вкрапленность сульфидов железа, меди, прокварцованы; отобрали из них пробы на химический анализ. Полевой сезон закончился, анализы обещали сделать только в середине зимы. В кратком полевом отчете по итогам сезона В. И. Теплых охарактеризовал предварительные перспективы  как относительно скромные, и уехал в долгосрочный зимний отпуск. Партию в камеральный период возглавил геолог А. Г. Сенотрусов. Зимой лаборатория выполнила анализы проб и оказалось, что в породах с включениями сульфидов содержится невысокое, но устойчивое количество золота. Имея полевые данные о крупных размерах площади измененных пород, которые, к тому же, значительно размыты  рекой Тополевкой и руч. Дальним на глубину, А. Г. Сенотрусов предположил, что в этих водотоках могли накопиться промышленные россыпи золота. Свое заключение он записал в окончательном отчете по материалам работы партии. По итогам «камералки» был составлен проект на производство детальных геолого-съемочных работ; в комплекс исследований включили проходку скважин ударно – канатного бурения  - к тому времени УКБ заменило шурфовку при поисках россыпей.

Новую партию должен был возглавить А. Г. Сенотрусов. Однако весной 1972 года Аркадий Григорьевич в организации партии участия не принимал – у него по графику подошел очередной полугодовой отпуск. Летом вместо него исполнял обязанности начальника партии геолог Г. И. Педанюк.

Иннахская геологоразведочная партия к тому времени разведала и передала в эксплуатацию горнякам все россыпи Иннахского узла, опоисковала ближайшую периферию и оказалась без фронта работ, ей грозило расформирование. Наличие в проекте сезонной партии Сенотрусова – Педанюка бурения под россыпи давали, как тогда думали, шанс сохранить буровую бригаду. Разведчики предложили геологам – съемщикам свои услуги –выполнить бурение на принципах подряда. По весеннему снегу буровая бригада была переброшена за 80 км и автономно приступила к бурению скважин на запроектированных полевиками линиях в ручье Дальнем.

Первые же результаты бурения ошеломили всех. Я случайно оказался в радиодиспетчерской  нашего Рай ГРУ в момент их передачи из бригады. Обычно эти сведения сообщает радист бригады телеграммой по следующему коду: 1 – глубина скважины; 2 – мощность золотоносного пласта; 3 –содержание золота на пласт; и т. д.

На радиосвязь из буровой бригады вышла в эфир главный геолог Иннахской ГРП Н. Е. Хабарова, попросила к микрофону главного геолога Рай ГРУ М. Е. Городинского. Тот пришел, удивленный и несколько расдасадованный , что его оторвали от дел. Наталья Евгеньевна диктует сама: «1 –20; 2 –5; 3 –20; …Марий Евгеньевич слушает, удивленно поднимает брови: «Вы что–то там напутали, Наталья Евгеньевна, такого не бывает, посмотрите внимательно и повторите, прием!»

-Ничего я не напутала, примите данные по другим скважинам, еще больше удивитесь!

Н. Е. Хабарова диктовала цифры ликующим голосом, наш радист печатал их на официальном бланке радиограммы…Марий Евгеньевич стоял, слушал, на его лице блуждало какое-то отрешенное выражение, правой рукой он дергал себя за ухо, как бы пытаясь пробудиться ото сна, приговаривал : «Фантастика, фантастика!»

Такого на Анюе еще не было. В россыпи Дальнего мощность золотоносного пласта  составляла более 5 метров при высоком содержании металла в «песках». Даже в самой знаменитой по Чукотке россыпи Каральвеема она редко достигала 1,5 – 2 м, а тут – 5 метров!

Иннахская партия была срочно переориентирована на поиски и разведку россыпей в долине р. Тополевки. Горняки, также задыхавшиеся без новых объектов, начали отработку россыпи руч. Дальнего экспедиционным методом, спешно, вертолетами отправляя туда необходимую технику и горнопроходческие звенья. Осенью на своем Вечере полевиков геологи пели:

И снова стал вопрос: так кто же открыл россыпь руч. Дальнего?

Теплых? Он отобрал пробы на анализ, провел все полевые исследования, но, не имея данных анализов проб, отозвался о перспективах в полевом отчете скромно.

Сенотрусов? Он не проводил полевых исследований, воспользовался данными других геологов для своих заключений; на момент бурения скважин (обнаружения промышленной россыпи) вообще находился в отпуске, хотя официально числился  начальником партии, по проекту которой они бурились.

Г. И. Педанюк? Он исполнял обязанности начальника сезонной партии, когда бурились скважины, находился в поле, но занимался строительством базы, полевыми маршрутами; скважины в процессе их бурения не посещал и о результатах узнал из радиограммы.

Разведчики Иннахской ГРП во главе с Н. Е. Хабаровой? Но они выполняли подрядные работы по проекту геолого-съемочной партии.

Официальные награды за открытие россыпи руч. Дальнего получили: Н. Е. Хабарова – Золотую звезду Героя Социалистического труда , А. Г. Сенотрусов – Орден Трудового Красного знамени; В. И. Теплых не получил ничего. Недовольными оказались все. Аркадий Григорьевич требовал официального признания его исключительных заслуг - он вывел на россыпь; Наталья Евгеньевна утверждала, что геологи – съемщики здесь вообще не при чем, не будь их, разведчиков… Владимир Иванович Теплых обижался молча. Ведь воспользовались–то его данными.

На проводах А. Г. Сенотрусова я составил такую эпиграмму:

Поиски рудных месторождений шли более трудно и менее удачно. На 1956 год по материалам Соколова – Кобычевой с этой целью была организована Сохатиная партия (Поддубский 11) Они детально опоисковали склоны одноименного ручья,  однако ничего существенного не обнаружили; в отчете о проведенных исследованиях записали: «…Установлена непромышленная золотоносность всех жильных проявлений.» Правильность этих выводов была подтверждена последующими работами на этом участке, несмотря на наличие в ручье богатой промышленной россыпи.

Однако тот же 1956 год ознаменовался случайной находкой, которая наконец–то вывела геологов на будущее Каральвеемское рудное месторождение. Промывальщик Каральвеемской россыпной разведочной партии Богданов, охотясь на склонах ручья за куропатками, поднял обломок кварца с видимыми включениями золота и передал его своему геологу О. Х. Цопанову. Тот посетил указанную точку на склоне, нашел еще несколько обломков кварца с блестками металла и отправил их главному геологу Сеймчанского Рай ГРУ, своему земляку С. М. Абаеву. Салат Михайлович держал эти образцы у себя на столе, привлекая к ним внимание всех входящих.

С ними была связана и такая история. В кабинет зашел геолог Ф. Шкирманков, известный шутник. Салат Михайлович как раз разговаривал по телефону с Магаданским начальством. Вошедший пальцем показал на образец и на себя: «Можно взять?» Салат Михайлович кивнул головой – да!

Феликс взял образец и спокойно удалился из кабинета под дерганье головы Абаева – прервать разговор с Магаданом тот не мог! После вызвал к себе Шкирманкова: Ти зачем забрал образец?!

-Я спросил у вас, можно – заберу, вы кивнули головой, я и взял.

-Я тебе посмотреть разрешил, а не уносить!

Оба смеются.

На место находки этих образцов в 1957 году была направлена Верхе – Каральвеемская партия А. М. Авдеева ( 10). Они и исправили ошибку Соколова – вышли на богатые  рудные жилы. Исследователи установили, что из всего разнообразия развитых в районе кварцевых жил, разделенных ими на 5 групп, лишь две содержат золото в высоких концентрациях, причем металл в жильной массе распределен весьма неравномерно – его содержания на коротких интервалах разнится от 1 до 1222 гр/т.

В своем отчете они записали: «В результате проведенных работ оконтурено более 20 развалов кварца с видимым золотом, вскрыто канавами 9 жил с его промышленным содержанием…»

Полевые наблюдения позволили им прийти к следующим выводам:»Большинство рудных проявлений с промышленным содержанием золота укладываются в одну золотоносную полосу, которую. возможно, следует рассматривать как основную ветвь более крупной золотоносной полосы…В северо – западном направлении золотоносную ветвь  следует проследить на правобережье р. Энмынвеем»

Впоследствии там было открыто рудопроявление золота «Озерное».

Итак, первые жилы с высокой концентрацией металла на Карале были выявлены; теперь предстояли работы следующего этапа: установить протяженность и мощность жил по поверхности, их количество, поведение оруденения на глубине, определить объем рудной массы и среднее содержание металла в ней.

В Сеймчанском Рай ГРУ приступили к организации рудной геологоразведочной партии, назвали ее Горной. Надо было заказывать горнопроходческое оборудование, собрать кадры соответствующих специалистов…

Первые же пройденные подземные горные выработки показали, что «орешек» будет твердым – жилы быстро выклинивались, на смену им появлялись другие – «слепые», золото в них распределялось весьма неравномерно. Подсчет ожидаемых запасов шел сложно, вызывая то пессимизм –прекращалось выделение ассигнований в СВГУ, как они считали, на малоперспективный объект, горнопроходческие работы свертывались; затем новые находки рудных тел вновь привлекали внимание к месторождению. Так продолжалось более 20 лет, до начала 80 –х годов. Сменилось несколько руководителей и главных геологов Горной ГРП, прежде чем в Государственной Комиссии по запасам (ГКЗ) месторождение было принято в разряд промышленных и на нем началось строительство рудника.

Так кто же открыл Каральвеемское месторождение рудного золота?

А. М. Авдеев и его сотрудники считают, что - они.

Так ли это – судить читателю.

Кого можно считать первооткрывателем? В соответствующей инструкции МинГео СССР записано: «Первооткрывателем месторождения считается лицо или группа лиц, по чьим рекомендациям или при непосредственном участии которых оно было выявлено» ( За точность формулировки не ручаюсь, но по смыслу – так)

Так кто же открыл золотоносный Анюй, его богатейшие россыпи, рудные месторождения?

Вакар, намывший первые знаки золота в ручьях?

Кикас и Андрианов, установившие, что золото в бассейнах рек Мейнгы –Кэпэрвеем и Мейнгы – Пауктуваам образует устойчивые шлейфы, встречается в весовых содержаниях?

Или – Маковский и Егоров, вскрывшие шурфами первые промышленные россыпи металла?

Кто открыл Баимский золотоносный узел? Партия Клещева, выявившая наличие в реках золота, Скалацкого, оконтурившая шлиховые ореолы, или – Зотова, вскрывшая шурфами промышленный пласт в одном ручье и порекомендовавшая другие долины для поисков россыпей?

Вспомнилось, кстати, ситуация с материальным поощрением за открытие Баимских россыпей. Е. К. Зотов в своем отчете по итогам полевых работ записал буквально следующее: «По нашим материалам возможно утверждать, что  все ручьи, дренирующие Баимскую интрузию, содержат промышленные концентрации золота.» Так оно оказалось в действительности после проведения рекомендованных Зотовым  поисково-разведочных работ. Однако при начислении премий за первооткрывательство наиболее богатых россыпей этого узла Евгений Константинович из списков был исключен – ведь он не перечислил в своем отчете конкретных ручьев (Кривого, Находки, Весеннего), за которые выдавались премии, ограничился словом – ВСЕ.

На чей счет записать открытие россыпей Иннахского узла: А. П. Королева, намывшего там еще в 1953 году весовое золото, или – В. С. Шабалина, который обратил внимание на этот факт в 1965 году и вскрыл шурфами промышленную россыпь?

И, наконец, кто же открыл Россыпь Дальнего – самую крупную жемчужину Анюя. В. И. Теплых, А. Г. Сенотрусов, или разведчики во главе с Н. Е. Хабаровой?

И вообще, как учитывать роль геологических партий, которые откартировали  территории золотоносных зон, установили геологическое закономерности их строения, выявили ореолы золота, под частью из которых сконцентрировались промышленные россыпи, а под другими – нет. Или – какова доля геологоразведчиков в открытиях? Они в суровых условиях Чукотки круглогодично работали в «поле», проходили шурфы и бурили скважины, заверяя рекомендации полевиков; только по их данным производился подсчет запасов металла и россыпи передавались в эксплуатацию.

А как оценить роль организаторов геологического производства, в данном случае руководителей ГРО Чаунского ГПУ (Чаун – Чукотского Рай ГРУ) - с одной стороны, и вулканическую энергию руководителей Сеймчанского Рай ГРУ К.. А. Иванова и С. М. Абаева, их энтузиазм и настойчивость, с которыми они направляли работу своего коллектива на поиски золота вдали от своих баз – с другой.

Мне вспоминается карикатура, помещенная в стенной газете Магаданских геологов «ЗА НЕДРА» осенью 1957 года. На одной чаше весов сидит безучастный Н. И. Чемоданов – тогдашний начальник Чаун –Чукотского Рай ГРУ, на другой – прыгает, как на качелях, К. А. Иванов, перетягивая чашу в свою сторону, выбивая технику, ассигнования – на Анюй!

И как в этой ситуации оценивать роль геологической службы Магаданской области  - Дальстроя, а затем СВГУ, от которых зависело выделение ассигнований на освоение новых районов?

Однажды на Техсовете в ответ на наши просьбы дать деньги на перспективный, по нашему мнению, объект, Зубарев – один из руководителей МинГео СССР, изрек: «Объектов много, а денег мало. Вы доказывайте нам значимость вашей находки, а мы – будем сомневаться, чтобы не потратить деньги зря. Докажете, будут вам деньги!»

Очень образно процесс первооткрывательства прокомментировал наш сеймчанец, доктор г-м.н. Д. М. Печерский. Приведу дословно выдержку из его письма:

«Вот наглядная байка о том, как делается открытие, рассказанная, кажется французским физиком Луи де Бройлем.

Одна дама, гуляя по поляне с красавцем офицером, обронила  дорогое колечко…Офицер, истинный джентльмен, решил задачу просто – привел на поляну роту солдат, выстроил их в шеренгу, плечом к плечу, и они «прочесали» поляну. Все работали равно добросовестно и тщательно. Но кольцо нашел только один солдат! Так делается открытие: все идут параллельными путями, но верен только один путь…

Так вот, переходя к нашим делам – кто открыл Анюйское золото? Тот солдат, или тот офицер, который разумно и правильно направил поиски… Мудрые говорят, что правильно поставить задачу – важнее, чем ее решить – это больше, чем пол-дела. Учитывая эти сентенции, полагаю, что Анюй – это в первую очередь открытие К. А. Иванова и, С. М. Абаева и того коллектива, который они создали, точнее, он – К. А. Иванов»

С этим нельзя не согласиться.

Ленинскую премию за открытие Анюйского золотоносного района получили: К. А. Иванов и С. М. Абаев – организаторы геологоразведочных работ; Д. Ф. Егоров –начальник сезонной геологической партии, выявивший первую промышленную россыпь; В. Ф. Логинов – главный инженер (начальник) Анюйской разведочной экспедиции Сеймчанского Рай ГРУ в 1955 – 1956 гг.; ну и, конечно же, начальник СВГУ И. Е. Драбкин – тот, кто долгое время не верил в Чукотское золото и своей властью препятствовал оперативной организации работ в этой провинции.

Как шутили в то время в Магадане, Драбкину присудили премию за усилия, с которыми он ее выбивал. И. Е. Рождественскому, который возглавил коллектив Анюйского РайГРУ – пришел на все готовое, организованное его предшественниками, была вручена Золотая звезда Героя Социалистического труда.

Список первооткрывателей конкретных объектов можно расширять без предела, но нельзя остановиться на какой- то одной личности, как бы этого не хотелось отдельным персонам.

Наш герой – к о л л е к т и в н ы й п о и с к ! 

Список

Ведущих исследователей территории Восточной Тундры – Билибинского района с ХУШ по 70-е годы ХХ века; отчеты об их деятельности хранятся в геофонде Анюйской ГРЭ. В список не включены составители отчетов по геологоразведочным работам в связи с отсутствием у автора такой информации.

 

Биллингс, Аношкин ,Незнанов Н. Н, Острой А. И., Майдель, Г.  Устиев Е. И., Маслов Е. И., Варганов С. И., Толмачев И. П., Королев А. П.,  Скалацкий А. С., Куликов К. Б., Меньшиков Н. А., Тевяшов Н. Н., Довгаль Ю.М., Богоявленский В. С., Вакар В. К., Гусаров М.В., Поданев Г. А., Литвин А. Б., Елистратов, Крымов В. Г., Тимощенко А. И., Аксенова В. Д., Филиппов С. З.,  Янин Б. М., Белодед Н.И., Шавкунов Б.Н., Обручев С. В., Желнин С. Г., Часовитин М. Д., Акимов, Ушаков П. П., Тильман С. М., Фурдуй Р. С., Логинов Г. К., Дзахов К.М., Егоров Д. Ф, Спиридонова А. Ф., Толокольников А. И., Швецов А. М., Соколов,  Бесчастнова Р. М., Евстафьев Ю. И.,

Ермолаев К. П., Мельников А. П., Бесчастнов Ю.Д., Сизых В. И., Жилинский Г. Б., Гулевич В. В., Радзивилл А. Я, Кацнельсон Э., Злобин, Н. М., Касаткин В. А., Юдаков А. М., Веретенников А. Ф., Южаков А. Н., Дискин,  Сыркин П. П., Школьный Л.Д., Андрианов А. В., Клещев Г. К., Курбалов П. Ф.,  Зотов Е. К., Кикас Н. И., Сосунов Г. М., Житецкий А. А., Тимофеев О. П., Шульц Г. В., Коычева Т. А., Палымский Б. Ф. Давиденко С. А. Лугов С. Ф. Петров В. И. Дегтярев В. С. Смирнова И. А. Снятков Б. А. Ганжа Ю. Б. Садовский А. И.  Коси нский Б. Н., Красникров С. И., Нечаев, Битюгов , Городецкий Л. Л., Зиверт Р. Р., Поливко Ю .,Сенотрусов А. Г., Иванов В. А., Кожемяко М. Н., Московских Л.И, Копытов Э. С., Куклев В. П., Амосов, Авдеев, А. М. Хитрунов, Соловьев Г. И., Кропачев А. М. , Поддувбский, Исаев В. В., Теребенин Б. М., Тагильцев,Печерский Д. М., Шабалин В.С., Зинченко В. П., Горбик, Ворошилов А.А., Долини н Л. В,  Сокиркин Г. И., Пепеляев Б. В., Велинский В. В., Теплых В. В., Хайкин Е. И., Улас В. И., Бардашев А., Головач Л. Ф., Фомин В. П., Наумов П. Г. Глазырин Г. С. Семенов В. А. Литвинов В. Т. Белов В. Н. Афицкий А . И. Закирничный Ю. Г Зинченко А. И. Коврижных, Васильев Ю. Р., Радзивилл В. Я. 

 

 

За каждой приведенной в этом списке фамилией кроется группа сподвижников – геологов, техников – поисковиков, прорабов – армия сотрудников партий, отрядов,  оставшихся безымянными соучастников общего дела – поиска.

  Далее